О родительском и христианском выгорании. По материалам вчерашнего моего выступления.

О РОДИТЕЛЬСКОМ И ХРИСТИАНСКОМ ВЫГОРАНИИ. ПО МАТЕРИАЛАМ ВЧЕРАШНЕГО МОЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ. Наш язык обогатился новым словом. Оно появилось сравнительно недавно, но в отличие от мерчендайзера, коворкинга и лоукостера, его интуитивно понимают все и свободно его используют. Это слово - выгорание. Медицинский термин врос в нашу жизнь, потому что выразил сущностные ее процессы. Наш век - век выгорания на всех фронтах, как это выражение не истолковывай. Значение этого слова так широко и многогранно, что мне захотелось его немного сузить, прежде чем говорить конкретно о родительском выгорании. История оказалась настолько интересной и даже захватывающей, что я не могу ей не поделиться. Да и вообще, говорить о каком-то явлении можно лишь максимально точно прояснив терминологию. А дело было так: жил да был на свете добрый американский доктор, Айболит - психоаналитик. Он тоже сидел под деревом в неблагополучном Гарлеме и совершенно бесплатно оказывал помощь тем, кого социум вышвырнул за борт: наркоманам, бомжам и алкоголикам. Мне показалось важным для понимания национального характера (как нашего, так и американского), что их Айболит - психолог и психоаналитик, а наш пришивает отрезанные трамваем ножки. Русский доктор - это прежде всего медицина катастроф. У нас как-то непринятом после пришивания ножек заниматься реконструкцией внутреннего мира. Жив, ножки на месте - все, беги по дорожке. Но это я шучу, конечно. Справедливости ради надо отметить, что доктор Фрайденберг был активистом движения за бесплатную медицинскую помощь в целом. Просто его профессия была такая - помочь человеку, которому уже пришили ножки, пережить случившееся без алкоголя и наркотиков. Сам термин «выгорание» доктор узнал от хиппи, которые заполонили центр бесплатной медицинской помощи, открытый в Сан-Франциско в 1967 году в квартале Хейт-Эшбери. Центр открыли и туда съехались хиппи. Нет, не лечится, конечно. Просто так совпало. Они справляли очередной свой шабаш любви и свободы. Дело это непростое, поэтому многие из них нуждались либо в психологической поддержке, либо в лечении от алкогольной или наркотической зависимости, а в Сан-Франциско у них появилась возможность совместить приятное с полезным. От пациентов-хиппи Фрейденберг впервые услышал это слово - выгорание - bornout - так они описывали состояние измотанности и опустошенности, вызванное употреблением алкоголя и наркотиков. В 1970 году Фрейденбергер открыл свою собственную бесплатную клинику в одном из неблагополучных районов Нью-Йорка – Восточном Гарлеме. 10-12 часов в день доктор работал платно на Манхэттене, правил мозги богатеями, а потом ехал в Гарлем и бесплатно окормлял тамошних неимущих страдальцев, заканчивая прием далеко за полночь. «Вы приходите на вторую работу, когда большинство людей идут домой, – писал он – и вы вкладываете в эту работу всего себя. Вы испытываете безграничное чувство ответственности, пока не находите себя, как это было со мной, в состоянии изнеможения». Святой человек, подумали вы. Правильно подумали. Как это ни странно - выгорание - пробочка подвижничества. Но об этом позже. Давайте мы примем это наблюдение доктора Фрайденберга за основу, ведь оно довольно точно характеризует состояние мамы нескольких детей или мамы особого ребёнка, а также человека, ухаживающего за больным родственником - эти поприща и есть огромная ответственность, доводящая до изнеможения. В сущности, Фрайденберг стал тем самым нулевым пациентом - он назвал хипповским словом это самое свое изнеможение. Он сказал - у меня выгорание - и понеслось это слово по медицинским и околомедицинским ресурсам. Отметим же для себя первый важный момент, который надо глубоко осознать: стресогенность не в том, что вытворяют наши дети, а в том что именно мы за них отвечаем. Дело не в саобытиях, а в нашей за них ответственности. Для иллюстрации этой идеи вспомним прекрасную русскую пословицу ЧУЖУЮ БЕДУ РУКАМИ РАЗВЕДУ А теперь пример: ваш ребёнок раскапризничался в магазине, причём ужасно, причём в очереди на кассу. Вы вынуждены бросить телегу, в которую уже набросали продукты по списку. Со стороны - это просто эпизод, на который обратили внимание несколько человек в очереди. Скорее всего, они об этом эпизоде забудут через пять минут. Если такое произойдёт рядом с вами, вы тоже не особо будете переживать - бывает, подумаешь! А мама ребёнка? О, она погружается в настоящее эмоциональное торнадо: она досадует на ребёнка и, в то же время, волнуется за него - почему он плачет? Что с ним не так? Вдруг у него что-то болит? Методом дедукции она выясняет, что из-за пробки перед супермаркетом они попали в магазин позже, чем планировали, а значит бедное дитя хочет есть и спать. Следовательно - это мама виновата, она не рассчитала время, измучила деточку, людей в очереди, потеряла кучу времени и ничего не привезла домой. А почему? Потому что не успела составить полный и точный список нужных продуктов, из-за чего долго тупила перед полками. Значит, она плохая, неорганизованная мама. Далее следует поворот в сторону разрушительных помыслов самоуничижения и самокритики, а так же стенаний - да когда же это кончится. А дома муж голодный после работы подольет масла в огонь материнского стресса вопросом «Где же моя еда?» И ещё раз: со стороны же не произошло ничего. Нет никакого инфоповода. В таком режиме мы живем - наш материнский мир состоит изо всяких мелочей, которые разрастаются в эмоционально выматывающий триллер именно потому, что мы - тот самый пионер, который в ответе за все. Нас сильно тревожат прыщики на попке, диатезик на щечке, температурка, сопельки. А мир в это время несётся к апокалипсису, народ смотрит новости про чудовищные катаклизмы, и нам в этом контексте порой просто совестно пожаловаться или просто делится своими печальками. Мы интуитивно понимаем, что стеная о сопельках в соцсетях рискуем наскочить на обесценивание наших переживаний. Мы привыкли давиться такого рода стрессами. Что-то в нас такое накапливается тяжелое и опасное. Для определения степени измотанности Фрайденберг придумал шкалу эмоционального выгорания - такую лествицу, высшей точкой которой является психическое расстройство. Чтоб вы понимали, выгорание - это уже давно не описание состояния, а официальный диагноз, которому присвоен свой цифро-буквенный код. Я попробую перевести эту классификацию с психологического языка на православный. То есть, использовать знакомые нам понятия при толковании, немного уйти от медицинского бесстрастия в сторону привычной нам борьбы с грехами и помыслами. Я лично для себя хочу понять, где тут соматика, а где прилог, где помысел, где грех и в чем спасение. Потому что рядом с понятием выгорание я часто вижу понятие уныния, но, по-моему, они не тождественны. Мы тут много думали, на какое понятие из святоотеческого наследия больше всего похоже выгорание, и решили, что, возможно, речь идёт об окамененном нечувствии. Давайте теперь обо этом по порядку: ПЕРВАЯ СТУПЕНЬ ВЫГОРАНИЯ Вам очень хочется проповедовать. Что-то доказывать, потому что вы хотите посвятить себя служению, подвигу. Вы впадаете в нервную восторженность и не осознаёте чрезмерности требований, которые предъявляете к себе, и которые отстаиваете в дискуссиях. Ну и что плохого в высоких стремлениях? Спросите вы. Как я понимаю, речь идёт о состоянии, которое церковным языком называется прелЕсть. Вспоминается также фраза «Бремена неудобоносимые» - их ведь не всегда возлагают на других, иногда их взваливают и на себя за компанию, потому что верят - без неудобоносимого бремени не спасёшься. Зачатки этого состояния мы с вами все пережили в период неофитства, когда в нас было много мечтательностями и мало опыта. То есть, первая ступень выгорания - это такой мощный рывок с места вверх, как в «Смешариках» - на Северный полюс на сломанных лыжах. Например: я рожу много детей, чтобы спастись для Царствия Небесного. Или чтобы спасти русских от вырождения, а Россию от вымирания. Или ещё лучше - весь мир спасу. Он же гибнет. Когда ты болезненно-восторженному человеку говоришь, что ты хочешь детей, потому что ты хочешь своего мужа, ведь у вас просто аэрокосмический секс, большая любовь, а дети - ее естественное продолжение, человек возмущается и смущается. Неправильно. Грех. Или если вы говорите, что это прекрасно - запах младенца, ваш контакт с ним, когда вы кормите грудью, и тому подобное, люди в восторге вам вдруг задвигают нечто совершенно сюрреалистическое. Я лично столкнулась с такими заявлениями: батюшка должен иметь супружескую связь с матушкой только с целью зачатия детей. Идеально, если вы девять раз вступали в супружескую связь и у вас девять детей - остальное - от лукавого. А ещё лучше - умерщвлять плоть и жить как брат с сестрой, а детей усыновить. Как-то на меня наехал один такой человек и сказал, что я развращаю детей обнимая и целуя их. Он буквально оттащил от меня мою дочь, когда мы чмокнулись в губы. Ещё один прелестный человек, мой однокашник по вузу, рекомендовал так воспитывать детей: сажать их на колени и говорить им: «Скоро мы все умрем» На мой вопрос - а что делать в оставшееся время, ответа не последовало. Но ведь все эти попытки превратить семейную жизнь в сплошную аскетику лишают нас того ресурсы радости, который заложен самим Богом в любви между мужчиной и женщиной. Началом христианского выгорания также может быть восприятие супружества, как поражения. То есть, был такой известный батюшка, который говорил, что в последние времена все женщины должны принять постриг, а все мужчины должны быть священниками. Или монахами - в крайнем случае. А вы тут со своей любовью - морковью лезете, несерьезные люди. Ну и ты после таких заявлений живешь в браке с ощущением, что до планки ты не допрыгиваешь. И начинаешь сверх всякой меры убиваться в своём материнском поприще, чтобы как-то искупить свою вину непричастности к правильному подвигу. Стыдишься отдыхать, совестишься заниматься собой, слушаешь какого-нибудь мизогина Стерлигова зачем-то. Купировать состояние первой ступени выгорания может хороший внимательный духовник, которого ты, наконец, услышишь. Он сможет намекнуть тебе, что вообще-то мир спас Христос, без которого мы не можем творити ничесоже. ВТОРАЯ СТУПЕНЬ С духовным окормлением сейчас много проблем. Поэтому мы продолжаем в восторге от себя самих и своего подвижничества спасать падший мир. Смотрим мотивирующие ролики с харизматичными проповедниками. О том, где предел нашей прочности, мы даже не думаем. Мы считаем грехом наличие свободного времени, спорт и заботу о здоровье - угождением плоти, поэтому принципиально мало отдыхаем и молодцевато бросаем встревоженной маме: «На том свете отдохнём!» ТРЕТЬЯ СТУПЕНЬ Мы с головой уходим в наше доброе делание, поэтому у нас возникают конфликты с родственниками и друзьями. Разбираться с этими людьми мы не пытаемся. Мы вообще перестаём воспринимать конфликт, как проблему. Мы провозглашаем этих людей «внешними», как бы подразумевая, что им никогда не понять нашей воцерковленной праведности. Когда вам говорят «Ваша мама за вас переживает» вы отвечаете: «Пусть смиряется!» опять же, подразумевая, что с праведниками вообще жить тяжело. ЧЕТВЁРТАЯ СТУПЕНЬ Меняемся внешне. Прощаем себе неопрятный вид, немытую голову, потому что потихоньку превратились в функцию, обслуживающую душеспасительное дело. Наши родственники отчаялись до нас достучаться. ПЯТАЯ СТУПЕНЬ Вас, наконец, оставили в покое. Но вместо того, чтобы, наконец, уже без помех заняться выбранным делом, вы сникаете. Вам скучно. Восторг, который толкал вас вперёд, как-то затухает. Избранное поприще превращается в рутину. ШЕСТАЯ СТУПЕНЬ Наваливается усталость, чувство нехватки сил сразу с утра, сонливость или бессонница. Вы замыкаетесь в себе, потому что люди вам больше не любопытны (что они вообще понимают, легкомысленные грешники). Эмоции затухают. Вы теряете способность сочувствовать и сопереживать. Можете цинично и грубо говорить с собственными детьми. Своим близким вы кажетесь чёрствым. При этом внешне у вас все в порядке, ваше дело процветает, дети ездят по кружкам, едят полезное, каждое воскресение вы гоните из в храм. Что значит - цинично говорить с детьми? Ну, например, назвать поделку, над которой возился ребёнок, мусором. Но!!! Если вы устали от своих родительских обязанностей и рады, что дети ушли в садик - это не выгорание. Или вы расстроились, что ваши дети проснулись - тоже не выгорание, нет. Вы живой человек, вы можете испытывать усталость. За неё нельзя себя винить, нельзя делать вид, что ничего такого нет, не заметайте себя-настоящего под ковёр! Да, мы не хотим быть такими, мы хотим радоваться нашим детям, но уставать - нормально. А вот делать вид, что всего этого как бы нет или каяться в этом на исповеди - перебор и путь к выгоранию. Подумайте над тем, как вам восстановить свои силы. Помните, мы любим детей и одновременно устаём от них. Это сложная история. Однако, наличие у вас таких вот сложных эмоций как раз-таки свидетельствует о вашей зрелости. Инфантильная психика реагирует линейно: мама отняла телефон, ребёнок кричит «ненавижу», например. СЕДЬМАЯ СТУПЕНЬ Нет сил прямо с утра, тело бунтует, болеет, иммунитет упал, вы подавлены, как сиреневый мальчик из песни Найка Борзова. Апатия и безразличие - ваше перманентное состояние. Интуитивно вы понимаете, что вам нужен покой. Но вместо отдыха в санатории, вместо признания, что сил у вас на ваше дело больше нет, вы отказываетесь от социальных отношений - не проведываете родителей, не хотите никого видеть и тд. А те отношения, без которых нельзя обойтись вас бесят и раздражают. Классика жанра - посещение детского праздника с проклятиями. ВОСЬМАЯ СТУПЕНЬ Нас снедает тревога и ощущение загнанности. Мы мониторим статьи о печати Антихриста. Мы, как салтыковский Иудушка Головлев, молимся, не потому, что любим Бога, а потому, что боимся черта. У нас падает самооценка, возникает тенденция негативно оценивать свои успехи. ДЕВЯТАЯ СТУПЕНЬ Полная утрата способности радоваться, всё вокруг вызывает отвращение. На психологическом уровне возникает болезненная отстранённость от происходящего. Вы как бы себя наблюдаете со стороны. Вот я копашусь, убираю этот конструктор в тысяча сто пятисотый раз, смысла в этом нет, его все равно разборосают. Вот я готовлю еду, никто мне за это спасибо не скажет, в зеркало глянули - и бесстрастно так - я безобразно выгляжу - и никакой тревоги, никаких конструктивных мыслей - надо спортом заняться или перестать есть ночью грубо порубанные бутеры с колбасой - нет, просто все как-то дрыгается, продолжается и ладно. ДЕСЯТАЯ СТУПЕНЬ Кризис. Эмоциональные срывы становятся нормой общения, здоровье окончательно расстраивается, но мы им не занимаетемся. Мы просто превращаемся в воплощенное унылое недомогание. Мы - ослик Иа, который может наорать на Пятачка. ОДИННАДЦАТАЯ СТУПЕНЬ Мы больны, лежим лежмя, а когда не лежим, злоупотребление едой, алкоголем, лекарствами, наркотическими веществами. ДВЕНАДЦАТАЯ СТУПЕНЬ Мы полностью сломлены, мы в отчаянии, у нас в голове часто крутятся суицидальные мысли. А теперь самое интересное. Если вы нагуглите анкеты для определения уровня выгорания, то заметите, что все они разработаны для людей, занятых в так называемой донорской сфере. Имеется в виду эмоциональное донорство. Речь идёт о профессиях, где мы ожидаем встретить доброту и сочувствие: учителя, акушеры, реаниматологи, социальные работники, волонтеры, спасатели. Да, шкалу выгорания доктор Фрейденберг разработал именно для них. На основании его исследований, врачам не рекомендуется работать в реанимации дольше четырёх лет. А многодетным-то что делать? Как переобуться в воздухе? Об этом - 2 часть.